Побег (1997)
А.Г.Дугин
Газета "Лимонка", 1997
"Русская Вещь", Арктогея, 2001
ПОБЕГ
Устройство реальности таково. Существует круг проявленного, упорядоченного, данного, структурированного. Этот круг «мира сего». Порядок в нем максимален в центре и минимален на периферии. Это круг «мира сего» имеет свою жесткую логику, свои законы, свое фиксированное устройство. Не всегда и не всем оно понятно. Но по мере приближения к его центру, к его полюсу общая логика становится все более и более вразумительной. В этом центре пребывает власть. Не только политическая, но всякая, тотальная – власть физических материальных законов, исторических тенденций, заданных плотью этого мира фатальных векторов. Христиане называют абсолютного носителя этой власти «князем мира сего», princeps hujus mundi, по-латыни. Чаще всего он отождествляется с дьяволом.
«Мир сей» можно также назвать Системой. Кругом системы. Крайне левые часто отождествляли его с «фашизмом» или «Аушвицем». «Мир сей» проецирует свою власть на все уровни, наличествующие в конституции существ, которые оказались в него вовлеченными. Рождаясь человеком или приходя в мир животным, насекомым, растением или вещью, мы автоматически оказываемся под ярмом тотальной власти Системы. Это она создает мораль, определяет нормы, устанавливает законы, определяет что и как делать, как и где жить, как и когда умирать. У «мира сего» – своя география, своя цельность, своя логика, своя судьба. Она хочет выглядеть единственной и общеобязательной. Она желает выдать свой порядок за единственно возможный, свои принципы за универсальные установки, не имеющие альтернативы. «Мир сей» называется также «ветхим миром», его закон – «ветхим законом», существа, его населяющие – «ветхими существами». В центре его находится «ветхий князь».
Вся реальность циркулирует между центром Системы и ее периферией. Удаляясь от центра, реальность распадается на фрагменты, теряет упорядоченную структуру, страдает, извращается, разлагается, нищает, деградирует, теряет могущество, силы, власть, благополучие, состояние. Приближаясь к центру, напротив, реальность упорядочивается, усиливается, укрепляется, нормализируется, получает соучастие во власти «ветхого князя», наделяется могуществом. Эта динамика перемещения под воздействием двух сил – центробежной и центростремительной – составляет единственное содержание «ветхого существования», «бытия в Системе». При этом сама Система постоянно изменяется, хотя сохраняет постоянным свое сущностное качество.
Вопреки претензиям «онтологического Аушвица» на свою единственность, безальтернативность, неизбежность, это ложь. Есть, может быть, иной круг. Это – «новый мир», «новые небеса и новая земля», «новая жизнь» Данте, «новый человек», «новый Адам», «новое бытие», «новый порядок». Где и как найти это?
Только не в Системе. В ней нет такой точки, которая служила бы переходом к «новому бытию». В ней не может быть такой точки. Но все же есть два предела, которые граничат с отсутствием Системы, а это уже близко к тому, что нас интересует.
Первая линия – это центр. Здесь нет иллюзий объема. Власть обладает магическим качеством, она ставит существо одной ногой на зыбкую почву потустороннего. Поэтому власть так головокружительна. В абсолютном центре Системы очевидна ее фиктивность, ложность ее претензии на безальтернативность. Властелин соприкасается напрямую с «князем мира сего», знает его дыхание, зловещий аромат его присутствия. А при соприкосновении с этой черной тайной, открывается парадоксальная возможность заглянуть через плечо Узурпатора. Там хлещет иной свет. Мистерия царской власти – одна из самых глубоких и страшных.
Вторая грань – предельная периферия. Там ткань бытия истончается до прозрачной пленки. Фрагменты, разложившись, живут сами по себе. Тела, чувства, мысли, концепции и предметы превращаются в решето. Микробы вырастают в гигантов, объемы сжимаются, как ссохшаяся кожура. Небеса свертываются в свиток, умещаются в ладони. Как это ни странно, но шагнувший за последнюю черту встречается с тем же, с кем и высший властелин. Тот же темный силуэт, те же баюкающе угловатые жесты, те же – черные на черном – плечи, восковые руки, слегка волочит одну ногу. И снова блеск «нового света». Из-за его спины. Прыгайте.
Что-то, чего не помнишь и не опишешь. Вы на периферии иного. Среди фрагментов, разрозненных кристалликов еще не собранной мозаики, в нижнем сословии, еще без статуса и прав, еще с печалью и ужасом от происшедшего. Кто вы? Где вы? Вы ничего не можете вспомнить. Что с вами случилось? Имя… Что-то вертится в голове, но ускользает. В таком свете ничего не видно, для этого необходимо присутствие мрака.
Какие новые чувства…
Что так саднит в лопатках?
Оглавление "Русская Вещь"